Звездная месть - Страница 839

839

– Надеюсь, теперь у нас появится несколько минут для непринужденной философской беседы?

Не было нужды оборачиваться – слюнил зеленый инопланетянин, его, похоже, не смущала обстановка, он был расположен к душевным беседам. Сергей заскрипел зубами. Но то, что ему пришлось услышать в следующую секунду, ошарашивало и наводило на мысль, что все это, несмотря на очевидность и реальность, все-таки самый натуральный бред!

А сказал зеленый вот что:

– Мы выяснили кой-какие обстоятельства, мнэ-э, связались с центром, запросили исходные... не хотим вас расстраивать, но вам не стоило лезть в это дело, не стоило!

– В какое? – на выдохе переспросил Сергей. – В какое дело?!

Зеленый замялся. Но немного погодя выдал:

– В это самое! Не валяйте дурака! Самое неприятное на всем белом свете, извините за ваше, земное выражение, которое ровным счетом ничего не передает, самое неприятное – это замкнутые циклы! Прямо не знаю, как вы будете выбираться!

– Куда! Откуда? – закричал Сергей. – Чего вы хотите от меня?!

Дикарь-здоровяк подошел к нему вплотную и двинул ногой в челюсть. Он явно не видел зеленых, а может, просто не замечал их, делал вид, что не замечает.

Сергей не почувствовал боли. Наоборот, к нему возвращались силы – наверное, начинала действовать чертова бусина, чем бы она ни была на самом деле.

– Живьем выбраться из замкнутого цикла удается очень немногим, – грустно прослюнил зеленый, – единицам! Да и те... – он оборвал фразу. Сергей понял, за молчанием таилось нечто более страшное, чем заостренная дубина-бревно над его головой. Но он не собирался верить на слово всякой расползающейся и расплывающейся зеленой мрази, будь она хоть инопланетная.

И потому спросил глухо:

– Какой еще цикл?

– Обыкновенный, – спокойно ответил зеленый, – самый обычный замкнутый цикл. На вашем языке иначе не передашь, хотя, разумеется, все значительно сложнее. Своими глупыми, непродуманными действиями вы замкнули несколько цепочек внешних структур Осевого пространства, ну и... чего теперь говорить – делишки ваши препаршивейшие! Любое нормальное существо, в каких бы пространственно-временных координатах оно ни обитало, как бы тупоумно ни было, но с вами поменяться местами – нет уж, не согласилось бы! Лучше вот эдаким волосатым дикарем, лучше бревном, что висит над вашим носом! Обрекать себя...

– Да заткнись ты! – выкрикнул Сергей. – Отпевать будешь, когда сдохну, понял?!

Зеленый умолк, обиженно засопел. А дикарь подошел ближе и еще разок двинул Сергею в челюсть ногой. Понятия о гуманизме здесь были еще те!

Сергей тихонько застонал. А зеленая гнусь, переливаясь и оставляя темные пятна на траве, поползла куда-то, скрылась из виду.

– Бым, бым, бым! – заладил свое дикарь. И ударил в бубен над самым ухом у Сергея. – Гум! Гум! Гум!

С подвываниями, криками и приплясыванием он трижды обошел пленника. Потом нагнулся, больно ущипнул за нос и снова указал корявым толстым пальцем на ползущий по жгуту огонек.

Сергей закрыл глаза – на него напала тоска, воистину – тоска смертная, от которой хоть в петлю, хоть под топор, хоть под вот эдакий колышек! Скорей бы уже!

Но похоже, его не торопились приканчивать.

– Твоя – хароший Дух! – произнес дикарь свирепо и как-то не по-людски, напомнив Сергею интонациями голоса известного врачевателя Кашпировского. – Моя – харошая шаман! Твоя и моя – Большое Камланье! Твоя и моя – кан... кым... консенсус! – последнее слово дикарь выдал лишь с третьей попытки, при том облился потом и покраснел от усердия.

У Сергея в висках заломило. Да, это бред! Конечно, бред! Это его расстроенное воображение чудит, это его свихнувшиеся мозги порождают чудовищ сна: и дикаря этого, и зеленого, и нахальных и сладострастных девиц! Но ничего – он проснется, обязательно проснется, весь, этот кошмар скоро закончится, надо лишь подождать, перетерпеть... у него уже бывали с перепоя кошмарные наваждения, пускай попроще, не такие жуткие, но бывали. И они всегда проходили, забывались... И этот кошмар пройдет!

– Не пройдет! – прослюнило в ухо. Но уже с другой стороны. – Это не бред, уважаемый, это все правда, явь.

– Изыди-и, – обессиленно прошептал Сергей. Слезы потекли по его щекам.

– Ну, а что толку, если я изыду, по вашему выражению, а?! – грустно спросил зеленый. – Что изменится? Неужто вы думаете, что тут же проснетесь на своем диванчике в своей комнатушке?!

– Бре-е-ед!!! – вырвалось у Сергея. Откуда этот тип мог знать про диван, про комнатушку? Нет! Это все порождение его воспаленного мозга! Откуда дикарь может знать слово «консенсус», которое и на родном-то языке звучит дико, нелепо и гнусно, откуда?!

– А оттуда же, – прослюнил зеленый, обдавая Сергея такой вонью, что хоть нос зажимай. – Оттуда же, из вашего мозга. Дикарь выковыривает у вас словечко за словечком, он хоть и глуп, хоть и туп, но владеет телепатическими приемами... Ох, как ему тяжко приходится, вспотел весь, да-а, нелегко с вами общаться, милейший, нелегко, в вашей, извините за выражение, башке столько всякого мусора понабито, что... впрочем у вас будет возможность убедиться, что все происходящее – реальность! Вы угадываете желание этого волосатика?!

– Нет, – испуганно ответил Сергей.

– Хорошо вам! – заверил его зеленый и исчез.

А дикарь нагнулся над Сергеем, грубо ухватил его за нижнюю челюсть, открыл рот, запустил в него сразу несколько пальцев. Пальцы эти были неимоверно грязны и солоны на вкус – Сергея начало уже выворачивать, но то, что последовало, разом переменило реакцию его организма на поведение дикаря. Теперь и Сергей понял, что к чему. Дикарь, вцепившись пальцами в зуб верхней челюсти, принялся его медленно, но уверенно раскачивать. Он сопел, кряхтел и не обращал ни малейшего внимания на обезумевшую от боли жертву.

839