Звездная месть - Страница 474

474

Главарей-администраторов – в петлю! И никаких розовых слюней! никаких глебовых слез! Виноват, сукин ты сын, отвечай! Только так. Только так!

– Я не могу больше, – просипела в ухо Светлана. – Давай уйдем?!

– Нет! – отрезал Иван. – Мы обязаны это видеть. Понимаешь, обязаны!

Иначе все повторится.

За стеклами ячей обитал сам ужас. Люди-змеи извивались на мраморных полах, пытались вползти по стенам, растопыривали крохотные лапки с человечьими пальцами, скалили клювастые рты… и падали вниз, в мокроту и нечистоты. Шестилапые рептилии с человечьим мозгом и нечеловечьим страданием в плачущих прищуренных глазах разевали клыкасто-зубастые пасти.

Уродливые насекомые с мягкими брюшками и в поблескивающем хитине плели паутины, бились о стекла, царапали его когтями, коготками, лапами, лапками, хоботками и жвалами… и смотрели, смотрели, смотрели – жгли всепонимающими выпуклыми глазами.

Светлана была в полуобморочном состоянии и уже жалела, что увязалась за Иваном. Да, в Осевом было погано, совсем плохо и гадко. Но там было знание, твердое и четкое – это мир нежити, этого нет. А здесь все живое, все настоящее, каждое из этих омерзительнейших и кош-марнейших насекомых имеет свое имя, свою фамилию. Их всех родили матери, родили обычные людские матери, родили на пытки, «перестройку» и мучения. Невыносимо!

Дряблое тело шестнадцатилапого паука вывалилось из сетей паутины, распласталось на грязном мраморе. Жвалы подергивались будто от боли, из-под них сочилась черная сукровица. Тонкие, членистые конечности конвульсивно били по стеклу, стенам, полу.

– Как его зовут? – Светлана встряхнула старичка за плечо, затормошила.

– Как зовут этого мученика?!

– Сейчас, сейчас! – запричитал тот. – Погодите же… Это – Сухолеева Марина Николаевна, шестьдесят третьего года рождения, с детства сирота, родители погибли при геизации Зенгоны. Она в полной памяти. Чувствует себя нормально. Пригодна для первичной проходки на планетах Левого Рукава метагалактики Гона.

– Мои тоже погибли, – тихо, бессознательно вставил Иван, – оба. Давно.

Я тоже сирота. Я тоже мог быть здесь.

– Хватит! – заорала вдруг Светлана. – Хватит! Убейте ее! – Она схватила старичка за горло, встряхнула, сдавила. – Убейте ее немедленно!

Сейчас же! Хватит ее мучить! Или я задушу тебя, гадина!

Старик хрипел, зеленел на глазах, отчаянно вращал глазами, но ничего не мог поделать.

– Убей!!!

Иван силой оторвал Светлану от несчастного. Но она рвалась к нему, тянула к горлу свои тонкие руки… Так было! Он вздрогнул. Да, в Осевом уже было так. Она оборачивалась упырем, она вонзала в него, Ивана, свои когти и зубы, она тянула лапы к его горлу, а он из последних сил удерживал их, он не мог справиться с потусторонней силой, нечеловечьей силой. Нет, это видения, это призраки, это бред! А здесь все взаправду. Она убьет его.

Убьет.

– Все! Все-е! – выдохнул старикашка. Его дряблая, трясущаяся рука раздавила какое-то невзрачное стеклышко на ручном крохотном пультике, нажала малюсенькую кнопочку… и судороги, конвульсии прекратились, черная кровь хлынула из страшного насекомьего рта некогда сироты Марины Сухолеевой, студенистое тело расползлось неживой застывающей материей по полу, потухли и остекленели глаза.

Светлана замерла. Закрыла лицо руками.

– Что я наделала, – пролепетала она в тихом выдохе. Иван уставился на старичка.

– Их можно всех так?! – спросил он.

– Да, – служитель склонил голову.

– Ладно, пойдемте дальше, – Иван обернулся к жене, – а ты можешь подниматься наверх. Уходи!

– Нет! – она вцепилась в его плечо.

Иван молча стряхнул ее. Но гнать от себя не стал. Истерика прошла, пусть остается. Они обязательно должны все видеть, все знать.

Следующий сегмент «бублика», больше сорока ячей, был отведен под гибриды людей с инопланетными монстрами. Иван прошел этот отрезок жуткого пути быстро, почти не глядя влево, за стекла. Изощрению выродков-садистов не было границ. А он верил тогда! Он открывал, покорял, осваивал эти планеты! Он шел впереди, мерз, горел, получал ранения, умирал и вновь воскресал, чтобы идти вперед, работать для людей, дарить им все новые и новые миры. А за его спиной, здесь на Земле – не в проклятом Пристанище, не в Системе – творилась эта жуть, эта мерзость и эта подлость! В немыслимых далях, за миллионы световых лет от Земли светили ему Золотые Купола Несокрушимого Храма, грели его душу, не давали ей погибнуть. А совсем рядом, почти под ними дьявол правил свой сатанинский бал. Как же так? Иди, и да будь благословен? Борись со злом вдалеке от зла земного?! Как понять это?! Прочь! Прочь!! Прочь сомнения!!! Это снова бесы вьются вкруг его души. Надо их гнать. Все было верно! Все было не зря! Ему надо было пройти сквозь все круги ада, Системы и Пристанища! Надо, чтобы понять дела и горести земные. И он понял. И он стал Воином. Иди, и да будь благословен!

Развевая мрак и темень, встали перед внутренним взором полки в золотых доспехах. Он один из них. Да, он один из них!

– А это еще что?!

Старичок сгорбился и прикрыл рукой горло, будто его вновь собирались душить.

– Тут у нас, как говорили, мозговой отдел. Коррекция и наращивание мозговых объемов. Этим повезло. В трех метрах от Ивана, за двойным бронестеклом на широком низком кресле сидело что-то невообразимое. Огромная бесформенная голова размером с письменный стол удерживалась на мягких высоких подставках. Она пульсировала, будто именно в ней билось сердце. Глаза Иван сразу и не приметил, они располагались в самом низу головы и были прикрыты веками.

474