Звездная месть - Страница 445

445

Еще десять человек должны были собраться в этом пригороде из разных мест, поодиночке, не привлекая внимания. Дил не доверял чужим, это были его люди. Они хорошо работали и хорошо получали за свою работу. Как доберется до Видстока карлик Цай ван Дау, Дила не интересовало, он вообще не верил, что Цай хоть в чем-то поможет ему, навряд ли, скорее всего, будет просто мешаться под ногами и время от времени доносить на него Ивану. Ну и плевать. Дил Бронкс верил в своих людей и в свою капсулу, ведущую именно его. Капсула сейчас торчала в тихих высях над Северной Америкой, торчала на геостационарной орбите. Ни одна собака не заметит ее, Дил обхитрил всех, он «приклеил» капсулу к орбитальному ретранслятору, ее невозможно обнаружить, «обманка» работает стопроцентно, наверняка, ни один локатор не возьмет капсулу, пока она не «отклеится». А там – подика, попробуй срежь боевую десантную капсулу, она вперед уничтожит любого врага.

Гуг сидел спокойно, поглядывал по сторонам. Он знал, что если в радиусе трехсот метров хоть кто-то поднимет на него ствол, капсула превратит его в пыль за долю секунды – гамма-излучение боевой направленности пронзает тридцать с лишним тысяч километров вместе со всеми атмосферными «фильтрами» за единый миг, без проблем. Но не в этом дело.

Дело в другом.

За последние пятьсот лет, а может, и вообще за всю историю Штатов никто еще не решался на эдакое безумие, никто не работал столь крупно и нагло.

Дилу было явно не по себе. Но в свое время неунывающий Дил Бронкс, покоритель Аль-Завары, герой Гадры, Белого Шара, Чук-Гейры и Зангезеи, неистребимый десантник смертник, входивший в двадцатку лучших десантников Федерации, проделывал и не такие дела… правда, они делались далеко от Земли, очень далеко, но тем не менее.

Сейчас Дил сидел по колено в траве и вспоминал самого себя, прежнего Неунывающего Дила, не имевшего за душой не то что сказочного «Дубль-Бига», но и гроша ломаного. Пошел бы он в те годы на подобную авантюру?

Нет! Не пошел бы… Но тогда было иное время – светлое, героическое, былинное, время романтических подвигов и веры, огромной и чистой веры в человечество, в его прогресс, во все доброе и прекрасное. А теперь?

Теперь он старый циник и богач, он ни во что не может верить. А без веры разве пойдешь на смерть?! Прочь! Прочь мрачные мысли! Они возьмут верх, обязательно возьмут.

Чтобы он ни болтал Ивану все эти годы, как бы ни пугал, ни грозил, а Иван всегда выходил сухим из воды, всегда оказывался если и не наверху, то где-то сбоку, живым и невредимым. Он не оплошает и сейчас. Он не подставит их! Да, простота хуже воровства. Иван всегда был прост и прям, не кривил, не юлил, не врал. Вот поэтому с ним можно идти и на смерть. Поговорки поговорками. А подлинная сила и заключается в простоте. Хитрый не бывает умным, это аксиома. Большой ум и большая сила, превосходящие все в окружающей суетности бытия, и порождают простоту. Хитрят и интригуют слабые и глупые, притворяющиеся умными и сильными… Нет, хватит философиями тешиться! Дил опрокинулся на спину.

Прямо над ним в голубых высях плыли белые кучерявые облака. Человеку не надо подниматься за них – почему-то именно это пришло первым в голову.

Не надо?

Да, не надо, все необходимое есть здесь, на Земле. Дил закрыл глаза.

Хук Образина и Арман-Жофруа начнут с низов, они наготове со всеми своими головорезами. Им проще. Они смогут раствориться в людской массе, уйти в случае провала. А у него не будет такого шанса.

Когда, интересно, ждать сигнала? И что это за сигнал?! Долго оставаться незамеченными в Видстоке они не смогут. Сейчас время начинает работать против них.

Впрочем, он не Булыгин и не Гуг Буйный, за ним нет ничего такого, и никто не сможет прицепиться к нему.

Странные мысли. И почему они лезут все время в голову?

Дил Бронкс осторожно приоткрыл глаза.

Прямо над ним уродливо сгорбившись, стоял, карлик Цай ван Дау.

– Чего надо? – грубо спросил Бронкс.

– Не бойся, – прохрипел карлик, – уже третий день по всем Штатам в архивах стирают криминальную информацию, прекращены все слежки, открываются тюрьмы и каторги… понимаешь? Я не наведу на тебя никого, не бойся. Они сами хотят немного подогреть свое варево.

– Бред! – прошипел снизу Дил.

Он знал, что Цай не лжет, но не хотел верить. Еще бы, верить во все это было жутко – каждое такое событие неумолимо приближало роковой день, просто так подобные вещи не делаются.

– Но бывает и особый учет, – добавил Цай.

– Конечно, – согласился Бронкс, – они выпускают уголовников?

– Я и есть уголовник, беглый каторжник, рецидивист.

– А кто тогда я? – неожиданно спросил будто сам у себя Дил.

– С этим будет сложнее разобраться! – Цай попытался улыбнуться, и снова его уродливые губы, напоминающие клюв гадкой птицы, растрескались обнажая кровавые десны, капельки черной жижи потекли по подбородку.

Бронкс закрыл глаза, ему стало жалко несчастного карлика. На лечение надо! в регенерационные боксы! потом на год в отпуск, на пляжи Сан-Дифакса! А он в бой рвется. Калека, доходяга, полутруп…

– Ты все еще держишь обиду на Гуга? – ни с того ни с сего спросил карлик Цай.

Бронкс оторвал голову от мягкого травяного покрова, сверкнул своим врезным бриллиантом, широко раззявив рот в белозубой улыбке.

– Мы никогда не были с Гугом друзьями. А обида это тонкое чувство, Цай, на каждого встречного-поперечного не обижаются, запомни это!

– Ты держишь на него обиду! – упрямо повторил Цай, но теперь утвердительно.

445