Звездная месть - Страница 145

145

Когда он очнулся, было светло. Иван лежал посреди каменистой мрачной пустыни. Вдалеке виднелись скалы, целое нагромождение скал. Серое давящее небо нависало свинцовой плитой.

– Так-с, – промычал Иван с ехидцей, – очень хорошо! Стоило ползти! – И вдруг закричал во всю силу лёгких: – Эй! Вы там! Не пора ли кончать? Что-то затянулась эта дурацкая комедия!

Он очень образно представил себе такую картину: сидят в хорошо обставленном и прекрасно оборудованном кабинете местные мохнатые боссы, потягивают местное пивко, покуривают местные сигары и поглядывают с ленцой на большой экран. А на экране этом он, Иван, посреди дикой пустыни, кричит, мечется, ищет выхода, а может, входа. И решают эти самые боссы показать ли ему, Ивану-дураку, вход в свой заколдованный мир или же прихлопнуть его как мошку да и дело с концом. Та, чужая, непонятная память подсказывала, что именно так и должно быть, что он под «колпаком».

– Ну и чёрт с вами! – выкрикнул Иван тише.

И побрел к скалам – а куда было ещё брести в этой проклятущей пустыне? До них идти не так далеко – километров шесть-семь, глазомер не мог подвести Ивана.

Тут ходу всего на час, Но дело обернулось иначе. Три дня шёл Иван к скалам, а они, похоже, убегали от него, отодвигались за окоем и торчали оттуда островерхими пиками. Дважды Иван отбивал нападения страшно облезлых, тощих и, по-видимому, столь же страшно голодных шакалов местного пошиба – длинномордых, бесхвостых, трехглазых. Он бил их мечом, а шакалы лезли и лезли. Они страдали явно не призрачным аппетитом. Но блюдо оказалось им не по зубам. Ночью на Ивана свалился с беззвездного неба крылатый, хищник, похожий на грифа, но раза в три побольше. Иван срубил ему ощипанную голую голову. Тело ещё долго билось в пыли, когтистые лапы скребли каменистую поверхность.

Недоступные скалы, до которых невозможно было дойти-добраться, на четвёртый день будто по мановению волшебной палочки выросли перед Иваном неприступной стеной. Он даже опешил, но потом догадался – очередные штуковины свёрнутого пространства, многомерная геометрия, короче, дело привычное и скушное.

Эхе-хе!

– А это что ещё?! – не сдержался он, увидев вдруг каменных идолов, внезапно выросших, казалось, из-под земли. – А ну-ка! – он вытянул руку, ни на минуту не сомневаясь, что она пройдёт сквозь идола-призрака, сквозь только на вид твердокаменную поверхность. Но рука уперлась в шершавый и ноздреватый песчанник бурого цвета. Идолы были настоящими. – Вот как? Произнес Иван глубокомысленно. – Ну-ну!

Лица у идолов были застывшими, высокомерными и глуповатыми. И торчали эти идолы вдоль гряды скал направо и налево насколько глаз хватало. Иван внимательно вглядывался в лица, пытаясь обнаружить какие-либо явные или сокрытые отличия от земного типа лица. Но ничего особенного не находил, ничего инопланетного, «чуждого» в идолах не было. Таких могли запросто оставить лет тысячу назад, скажем, аборигены острова Пасхи.

Но выводы делать рано.

Иван пытался постичь назначение идолов. Но никак не мог. Ведь не только лишь для красы их тут поставили?

А почему бы и не для красы? Нет. Надо лезть на скалы – ежели и есть чего-то путное в этом мире, так оно там, за ними. Иван задрал голову вверх и присвистнул – Джомолунгма была раза в полтора поменьше этих чертовых нагромождений. И всё равно он залезет, пробьется через эту преграду. Даже если будут только отвесные стены, всё равно! Он будет выжигать лучемётом ступеньки-ямки и лезть. Сколько на это уйдет – месяц? два?! Тут ночи короткие, а дни длинные, всё не как на Земле. Но тем и лучше!

Иван вспрыгнул на ближайший камень. Ухватился за выступ. Подтянулся.

За час он взобрался достаточно высоко, наземь было страшно смотреть. Но громадина не казалась ниже, наоборот.

Когда он залез на трехкилометровую высоту, то понял всю тщетность своей попытки. Скалы росли вместе с его движением вверх, даже немного быстрее – высота их становилась непокоримой. Внизу на многие версты простиралась безжизненная пустыня – ни пригорка, ни ложбинки, дико и просто.

Иван присел на выступ, привалился спиной к бугристой скале. Задумался.

В ушах его звенел неумолкаемо голос седовласого собеседника: «…всё в лоб да в лоб! Люди лезут в чужие миры, не давая себе ни труда, ни времени понять их, они бьются словно мотыльки о стекла, раздражаются, теряют контроль над собой, крушат всё подряд, лишь бы добраться до цели, которая им самим и не видна вовсе! Ты понимаешь, Ваня, не видна! Любой муравей, любая букашка без души и разума лучше понимает строение Вселенной и своё место в ней, чем люди! Ты встань, пережди, осмотрись, не спеши… пойми этот новый мир, ну хотя бы постарайся его понять! Если Господу угодно, чтобы он был именно таким, значит, для чего-то и это нужно, понял?» «Ну, а если не Господу, а дьяволу?» – вопрошал Иван собеседника. Тот опускал голову, кивал удрученно, глядел светлыми глубокими глазами и соглашался: «Может, и дьяволу!» И они молчали. А потом начиналось снова…

Иван принял решение. Вниз! Хоть и жалко труда да сил. Вниз! Ни черта нет за этими горами, обман зрения один, наваждение!

На спуск ушло времени вдвое больше.

Но когда Иван весь мокрый, с ссадинами на руках и ногах, тяжело бьющимся сердцем и пересохшими губами спустился вниз, в пустыне чего-то не хватало.

Он даже потряс головой и ущипнул себя за руку. Не помогло – идолов под скалами не было! Иван поднял голову и с тоской оглядел теряющиеся в дымке вершины.

Выход один – идти вдоль подножия скал, искать лазейку-какую-никакую расселину, пещеру. Или ждать.

145