Звездная месть - Страница 110

110

– Эй вы, идиоты разукрашенные! – орал Иван, теряя самообладание. – Даже самая жалкая жертва имеет право знать, что с ней делают, ради чего?!

– Заткнись! – сказал ближайший негуманоид, рогатый и совершенно зеленый. – Твое дело не трепыхаться!

– Слыхал уже!

Ивана втащили на возвышение. Привязали к столбу. И тогда он сразу все понял. Прямо за ним стояли два огромных устрашающего вида идола. Надеяться на то, что такие вот боги благосклонны к гостям, доброжелательны и гуманны, было бы наивно. Такие страшилища могли требовать лишь одного – крови! И чем больше, тем для них, судя по всему, лучше.

Но и это было не главное. Теперь Иван имел возможность спокойненько оглядеться. И то, каким образом его собирались приносить в жертву, Ивана не порадовало. Он принял за обычное возвышение, за помост, трехметровый штабель толстенных бревен, уложенных крестообразно, срубом. Бревна были щедро усыпаны и обложены хворостом.

– В жертву!

– Жечь! Жечь!

– Давай, начинай! Месяц кончается!

– Харх и Арх требуют жертвы! Чего тянете!!!

– Ар-ра-аххх!!!

Орава все увеличивалась. Теперь это была не орава, а огромная толпа. Все прыгали, гомонили, размахивали гарпунами-граблями, но близко к Ивану подходить остерегались.

Когда напряжение достигло критической точки, когда толпа готова была растерзать Ивана руками, не дожидаясь, пока поднесут огонек к вязанкам хвороста, сквозь нее вдруг протиснулся двурогий негуманоид в черной длинной накидке, вздел вверх длинную клюку-жезл с искривленной загогулиной в навершии и проревел звероголосо:

– Ша-а, плебеи!

Гул стих моментально. И вслед первому двурогому протиснулись еще шестеро или семеро. Вид у каждого из них был настолько злобен и дик, что Иван понял, пощады не будет. Кроме того, двое из двурогих держали в корявых лапах незажженные факелы.

– На исходе, знаменательного месяца и во исполнение тысячелетних традиций нам предстоит в этот час принести нашим кротким и миролюбивым богам Арху и Харху небольшую жертву. Взгляните на это чудовище – двурогий ткнул Ивана кривым когтем.

– Сме-е-ерть!!! – завопили из толпы.

И лишь теперь Иван разглядел, что в толпе много женщин и детей. Женщины все были четырехгруды, крутобедры, но и лысы, шишкасты, чешуйчаты. А в первом ряду стояла старая Иванова знакомая. Он бы ее узнал из тысяч негуманоидок – такие глаза, такой рот были только у нее. Она что-то кричала. Но в общем гуле невозможно было разобрать ее голоса. Потом она наклонилась, подняла с земли камень и бросила в Ивана. Камень попал в колено, отскочил. Но тут же градом посыпались другие камни – толпа заразительна в своем единстве и воодушевлении. Она была готова забить жертву, не дожидаясь положенных церемоний.

– Стойте, плебеи! – рыкнул первый двурогий. – Или вы хотите обидеть наших кротких богов?!

Плебеи тут же прекратили обстрел Ивана камнями, замерли, не дыша. А четырехгрудая красавица показала Ивану кулак, но тут же не удержалась, подмигнула, и губы ее плотоядно вытянулись вперед, стали влажными, манящими, зазывными. Иван перевел взгляд.

– Боги должны решить, на каком огне следует приготовить для них жертву – на быстром или на медленном! – провозгласил двурогий. Кто осмелится?

Из толпы никто не вышел. Тогда двурогий ткнул пальцем назад, ткнул не глядя. И двое дюжих молодцев с копьями-гарпунами выволокли на площадь перед штабелями одного из дикарей – длинного, серочешуйчатого, с кольцом в носу и парализатором местного производства за поясом. Парализатор стражи выдернули сразу, отбросили. Длинного поставили между идолов, напротив Ивана. И был этот длинный ни жив, ни мертв: Похоже, он совершенно не ожидал, что ему выпадет эдакая доля.

Двурогий заговорил мягче, добродушнее:

– Соплеменники и гости нашего племени, друзья мои, вы знаете обычаи. Арх предуготавливает нам хорошую жизнь, ну, а Хар – длинную. Они всегда вместе и всегда врозь. Они противостоят друг другу, но и не могут обойтись один без другого, таков удел высших сил. Они выбрали этого мозгляка! – он ткнул пальцем в длинного. Они вложили в мои руки священную пращу. Им и решать! В какую сторону упадет мозгляк – так и порешат боги. Арх за быстрый огонь, Харх – за медленный. Подайте пращу.

Стражники сунули ему что-то. И Иван не успел опомниться, как из пращи, конец которой двурогий крутанул с немыслимым проворством, вылетел камень, наверное, тоже священный, и ударил длинного прямо в лоб. Длинный постоял-постоял немного. И рухнул в сторону Харха.

– Боги решили готовить жертву на медленном огне! – объявил двурогий. – Приступим же!

Факелы в руках его помощников вспыхнули сами собой. И разом ахнула толпа. Ей явно нравилось зрелище. Про длинного забыли.

– Постойте! – вдруг раздраженно выкрикнул двурогий. – Не годится спешки ради пренебрегать старыми законами. Эй!

Из толпы не вышла, а прямо-таки выползла дряхлая старуха в белой накидке, кивнула двурогому и направилась к Ивану. Она не смогла сама взобраться на возвышение. И ее подняли туда двое стражников. Тут же спустились.

Старуха взмахнула руками, широченные белые рукава спустились по ее чешуйчатой дряблой коже до самых плечей, и все увидали, что в изогнутых корявых пальцах старуха держит два острейших лезвия. Непонятно откуда появилась на ее впалой груди плоская, но широкая чаша-блюдо – она болталась на тоненькой желтой цепочке.

– По какому чину справлять обряд будем? – проскрежетала старуха. И поднесла лезвие к Иванову горлу.

– Надо спросить у богов! – изрек двурогий. И опять махнул рукой в сторону толпы.

110